Ольга Кукуева. Причитания как фольклор, или Зачем плакали по усопшим

Природа причитаний

Фольклорно-этнографические источники позволяют утверждать, что культура Костромского края формировалась под существенным влиянием финно-угорского субстрата. Проживание на данной территории финноязычных популяций и отсутствие масштабной внешней миграции ― фактор, способствующий образованию в Костромском Поволжье внушительного корпуса фольклорно-обрядовых текстов своими корнями, уходящего в толщи культуры уральских народов. Наиболее интересными из них видятся причитания ― древнейший жанр устного народного творчества, семантически связанного с похоронным обрядом.

Интересный взгляд на природу похоронного обряда представлен в работе С.М. Толстой. Она говорит о силе голоса плакальщиц как об «орудии связи» между мирами. О том, что плачи ― способ контакта между миром живых и мертвых, а не способ выражения горя (1). Этого же мнения придерживался Л. Хонко (2) ― финский фольклорист. А его тезис, в свою очередь, в своих работах доказала У.С. Конкка, ссылаясь на карельский материал (3).

Похоронам издревле придавали особое значение, этот обряд был наполнен тайным смыслом, его сопровождали «ведающие» люди, проводники в мир иной ― плакальщицы.

На пространствах от Мордовии до Финляндии, и от Коми до Верхневолжья причитают только женщины, в основном близкие (иногда соседки).

Женщин участниц похоронных обрядов называют по-разному: плакальщицы, вопленицы. Вопленицы причитали и плакали по-настоящему, вводя себя в состояние горестного транса. Плакали на разные лады, меняя тональность, ориентируясь на обстановку.

В Варнавинском и Чухломском уездах таких вопленниц называли «складные женщины» ― профессиональные плакальщицы. Их угощают на поминках в день похорон и в 40-й день после смерти. Как правило, традиции, старина, держатся женщиной. Эмоциональный интеллект в силу природы у женщин более развит, мужчины же, напротив, начало рациональное.

Причитать надо было с определенной интонацией, а также совершать при этом ритуальные движения. Бытует мнение, что девушек с детства обучали этому мастерству. Причитания ― настоящие художественные произведения, полные многогранных метафор и глубокого драматизма.

Принято было «выть» и в доме после того, как покойника обмоют и оденут, и при выносе, по пути в церковь, в церкви (если позволял священник), когда опускают гроб в могилу и на поминках.

Плач был важным элементом многих обрядов, и не только похоронных.  «Голосили» по отъезжающим новобранцам. Одни искренне жалели дорогого работника-кормильца, другие плакали по заведенному обычаю. Бывали случаи ― причитали для отвода глаз, чтобы избежать осуждения «суседей» ―

«Ишь и не жалеют», «...ровно рады сбыть с рук».

Причитали везде и всюду: и под венцом, и над околевшей лошадью. В некоторых местах однако, не принято было оплакивать маленького ребенка:

«Обожжешь его слезой», 

― говорили в народе (д. Дымново, Костромской у.).

Существовал даже порядок, очередность, когда кому причитать (матери, сестре) и как именно.

Сам ритуал был формализован, текст, как правило, был известен заранее. Скорее всего, были некие шаблоны (они назывались причетами), в которые вплетались, как правило, импровизации («причет сам на ум течет»). Причеты передавали по наследству, из уст в уста.

"Проводы". Анди Мерӓн (Андрей Мерянин). 2025.

Зачем же нужен был этот ритуал? Какой эффект он создавал?

Оплакивание ― по сути является формой проявления эмпатии, терапевтического слушания. Психологи говорят о большой пользе этого действа. Таким образом, оплакивание ― это форма коллективного сопереживания.

Локальные особенности костромских причетов

В работе В.И. Смирнова точно указаны места распространения похоронных традиций и причитаний:

«...население Костромского края далеко не однородно как по условиям жизни, по говору, так и по своим понятиям и обычаям» (4).

Исследователь указывает на присутствие в текстах причетов любопытных особенностей, характерных для древних народностей, растворивших в себе еще более древние племена (4). Например, в Нерехтском, Галичском, Чухломском, Ветлужском уездах Костромской губернии наряду со славянскими явно прочитываются финские традиции. Некоторые традиции В.И. Смирнов сравнивает с черемисскими (марийскими). Подводя итог, он заключает:

«...в некоторых [...] деталях здешнего современного похоронного и поминального ритуала [...], несомненно, бытуют религиозные и обрядовые черты неславянских аборигенов края» (4).

Также Костромские причитания наполнены описанием местной природы ― «темные леса», «частые дожди-заливины», «грязи черные», «морозы лютые», «зелены луга», «шелкова трава», «быстра река»...:

Поднимитесь ветры буйные...,
Уж я сяду на крутой берег ―
Я покучуся быстрой реке.

М.Д. Алексеевский проводит параллели традиций, бытовавших в Костромском крае, с финно-угорскими (5).

Интересен тот факт, что описание бедственного положения родственников, покинутых умершим, он трактует как косвенную просьбу о заступничестве. Хочется отметить отсутствие в причитаниях ропота, жалоб на судьбу, мести, протеста...

Причитания, как упоминалось выше, имели основу ― «традиционные, переходящие из произведения в произведение образы, устойчивые словестные формулы, отдельные эпизоды и сюжетные положения, существующие самостоятельно поверья» (5). 

Фольклорные элементы в причетах можно идентифицировать благодаря регионально маркированному слову («болезной», «застеньице», «затулушка»...).

Таким образом, в причитаниях находим отражение картины крестьянской жизни и на более локальном уровне ― семейной. Здесь могут раскрываться сюжеты из жизни ушедшего в мир иной хозяина дома, престарелой матери, вдовы... Бедность и нужда крестьян обусловила их отношение к смерти как к явлению неизбежному и обыденному.

В человеческой жизни и смерти должен быть порядок ― всему свой черед. Рано умер ―

«Оставил ты нас, батюшка, без поры, безо времечка...».

Итак, о бытовании в Костромском Поволжье причитаний как жанра устного народного творчества свидетельствует наличие в текстах фольклорно-обрядовой лексики с чертами общерусской, уже северорусской, и еще уже ― костромской, субстратной постфинской.

"Плакальщица". Анди Мерӓн (Андрей Мерянин). 2025.

Причеты ― находка для филолога

Причитания (сюжеты, образы, слова) ― кладезь для изучения языка Костромского края. Язык народа ― это его душа! Чем она богаче и ярче, тем полнее лексикон народной речи и ее форм. И наоборот.

Лексический состав текстов причитаний достаточно разнообразен, он включает и областные слова («бедко» ― горестно, «затулушка» ― защита), и архаизмы («тя», «родильник»), и новые («милый друг», «фотограф»).

Грамматика здесь не соблюдается. Причитания живут по своим правилам. На первое место здесь выходят чувства. Этим объясняется фонетический состав слов ― нередко их совсем невозможно разобрать. Среди особенностей текста можно выделить следующие:

1. Отбрасывание окончаний («резвы», «ретивы»…).

2. Ассимиляция и слияние.

3. Полногласие («середи», «молодешенька»).

4. Обилие частиц и приставок (например, характерные для Русского Севера постпозитивные частицы «обудись-ко», «своего-то», «промолви-тко», «покажись-ко»…).

5. Двойные суффиксы в уменьшительно-ласкательных словах («гульбишечка»).

6. Повтор предлогов перед определяемым и определением и их соединения («за-под-стреленная»).

7. Сокращение слов («перексти»).

8. Сравнительно-превосходная степень, образованная с помощью частицы «раз» или наречия «больно» («раз-горько»).

Особо интересно кологривское цокание («пецаль», «круцина», «цадо», «обутоцка»...).

Так, данная фольклорно-обрядовая лексика позволяет подтвердить факт существования причитаний как жанра устного народного творчества на территории Костромского Поволжья.

"Помин души". Анди Мерӓн (Андрей Мерянин). 2025.

Традиционные образы причитаний

Как было указано ранее, основной функцией причитаний следует считать терапевтическую. Поэтому тексты причетов отличались эмоциональностью, лиричностью. Отсюда обилие в них следующих элементов:

■ слов-эмонимов: «детоньки», «мамонька», «печалюшка», «сиротинушка», «думушка»;
■ эпитетов: «мать-сыра земля», «желты пески», «ветры буйные»;
■ синонимов: «бежишь-торопишься», «часы-минуточки»;
■ повторов: «малым маленьки», «светла светлица»;
■ традиционных образов.

Для Русского Севера, например, характерными символами были птицы:

■ кукушечка:

Куковать-то буду кокушечкой...

(в с. Дмитровское, Варнавского у. было поверье, что если кукушка сядет на дом, то будет пожар или смерть кого-то из семьи);

■  лебедь:

Ой уж как первый раз лебедушка я поклони
Ой на головушке моя волюшка шевели

(Карелия, с. Шунга, 1913 г., свадебное причитание);

■ сокол:

Как лежать бы во резвых ногах
У тебя ли, мой ясен сокол...

( плач сестры по брату, д. Заметаиха, Богородская вол., Варнавский у., 1900 г.);

■ ворон (он считался зловещей птицей, предвестником смерти).

Также следует сказать про образы, которые символизировали саму смерть в текстах причитаний:

■ пути-дороги:

Проводить в далекий путь-дороженьку,
Во дороженьку незнакомую...;

■ сна:

Пробудись, родима матушка,
Ото сна, ты, от крепкого,
От просонья вековечного. 

Большой культурный пласт был изучен маститыми учеными прошлого и настоящего века, но, тем не менее, остаются лазейки, обнаружив которые, подметить немало интересных и уникальных аспектов, которые по каким-то причинам ускользнули от пристального научного взгляда. Их изучение может открыть нам неизведанную землю Меря, такой далекий и такой близкий край, где все еще живет глубокая старина, хранящий наследие наших предков.

Список использованной литературы

1. Толстая С. М. Обрядовое голошение: семантика, лексика. Прогматика // Мир звучащий и молчащий. Семиотика речи в традиционной культуре славян. ― Москва, 1999.
2. Honko L. Itkuvirsirunous // Kirjoittamaton kirjalli suus. ― Helsinki, 1963.
3. Конкка У.С. Поэзия печали. Карельские обрядовые плачи. ― Петразаводск, 1992.
4. Смирнов В.М. Народные похороны и причитания в Костромском крае // Труды Костромского научного общества изучения местного края. ― Кострома, 1920.
5. Алексеевский М.Д. Севернорусские похоронно-поминальные причитания как акт коммуникации: к вопросу о прагматике жанра // Рябининские чтения. ― 2007. Петрозаводск. 3. Зимин М. Плачи по призванным на военную службу.

Дополнительный список литературы

1. Дмитрук Л.А. Фольклорно-обрядовая лексика похоронных причитаний и севернорусские традиции.
2. Чичеров В.И. Русское народное творчество. ― М., Московский университет, 1959.

Автор: Кукуй Оли (Ольга Кукуева). 2025.
Арт: Триптих "Причет". Анди Мерӓн (Андрей Мерянин). 2025.